Комментарий. К. Бабкин. Россияне не обречены на бедную жизнь.

Девальвацию в семь процентов с начала года, меньше, чем за месяц, я считаю объективным процессом, мне кажется, что он еще дальше будет продолжаться. Рубль еще может и должен подешеветь.

Почему?

Потому что последние десять лет в России все меньше и меньше производится реальных продуктов, только вот нефти все больше. А страна, которая не производит ничего и при этом тратит деньги на достаточно безумные, на разные суперпроекты, которые для экономики ничего не дают, обречена на то, чтобы народ в такой стране жил бедно. И соответственно, девальвация – это реализация законов экономики, она приводит к тому, что сбережения уменьшаются, зарплаты падают, и это - объективно.

Если вся страна ничего не производит, только создается видимость, соответственно, меньше будем получать все вместе.

Однако эта же девальвация может сказаться как раз позитивно на российских товаропроизводителях, потому что себестоимость рублевая не возрастет, а в долларах товары российского производства не подешевеют вместе с рублем, они станут несколько более конкурентоспособными. То есть, появится больше работы, может быть, это толкнет страну и вообще массовое сознание и правительство к тому, чтобы начать как раз развивать не сырьевое производство, начать его сознательно поддерживать. И, кстати, все это можно было предвидеть, - в кругах производственников эта идея звучала: если нет адекватной промышленной политики, курса на поддержку созидания, то остается один путь – девальвация рубля.

Собственно, это мы и видим.

Кстати, в девяносто восьмом году была аналогичная ситуация. У нас тогда рубль, правда, не на семь процентов упал, а раза в три, и сразу у нас производство вышло из кризиса, начало налаживаться. Помню, у нас на лакокрасочном заводе сразу увеличились продажи в несколько раз в девяносто восьмом году после девальвации. Сейчас у нас действительно с производством гораздо хуже, чем десять – пятнадцать лет назад.

Раньше мы производили «Жигули», которые продавались в Германию и Англию, мы самолеты производили сотнями штук в год, мы много чего производили, страна работала. Комбайнов тогда производили тысячи штук, в несколько раз больше, чем сегодня. За эти десять – пятнадцать лет мы, конечно, правительство и все вместе «поработали» над тем, что производства уже российского мало осталось, и оно завязано на импортных комплектующих. То есть, эффект от сегодняшней девальвации будет не так велик, как он был тогда. Но развитие производства – это единственный путь настоящего вывода страны из кризиса. Да, конечно, девальвация даст небольшой эффект, но гораздо больший эффект даст разумная экономическая политика: снижение налогов, поддержка экспорта, пересмотр условий членства России в ВТО.

Вот такие шаги, о которых много лет говорят промышленники.

Снижение ставок по кредитам. У нас же правительство не ставит задачу снизить себестоимость кредитов, стоимость ипотеки. Банкиры у нас, которые близки к власти, живут хорошо, и им это не нужно. А вот эти дорогие кредиты удушили производство. Потому девальвация должна немного улучшить производство, но не настолько, чтобы оживить нашу страну по-настоящему, только пересмотр экономической политики необходим сегодня.

Существует пока еще и возможность «перезапустить» процесс производства в сельском хозяйстве.

Мы не только можем достичь показателей советских времен (тогда, по официальным данным, РСФРСР производила сто двадцать тонн зерна, это в полтора раза больше, чем сейчас). А сейчас технологии шагнули далеко вперед, и, по нашим оценкам, Россия может производить и триста и четыреста миллионов тонн зерна.

Конечно, при условии, если будет выгодно вкладываться, инвестировать в село. Шанс есть, единственное чего не хватает, это разумной экономической политики. У нас есть неиспользуемая земля – сорок миллионов гектаров – это огромные угодья, это больше, чем вся суша Германии с ее лесами, горами, водоемами! У нас эти земли обрабатывались двадцать пят лет назад, сейчас они заброшены, зарастают бурьяном, лесом. Эти земли можно вернуть в сельхозоборот, увеличить радикально урожайность на всех землях, которые сейчас обрабатываются, и которые будут обрабатываться.

Конечно, мы можем и себя кормить, и кормить полмира. Ну, не полмира, но миллиард человек мы можем кормить, опираясь на свои ресурсы. Только не хватает разумной политики.

За точку отсчета необходимо взять равные условия конкуренции. Если говорить про сельское хозяйство, то надо помнить о государственной поддержке. В Европе – дотации, развитые страны подсадили свое сельское хозяйство на дотации. В Европе где-то двести, а где-то пятьсот евро на гектар обрабатываемой площади – дотация. То есть, до половины дохода фермер получает не от продажи результатов своего труда, а из бюджета.

У нас есть какие-то погектарные дотации, но они ничтожны по сравнению с другими. Говорят, двадцать евро. Но это завышенная цифра, три – пять евро, может быть, на гектар обрабатываемой площади доходит до крестьянина. По сравнению с двумястами евро у поляка. При этом наш рынок открыт, по условиям ВТО мы не имеем права его защищать, не имеем права давать больше денег нашему крестьянину.

То есть, это не равные условия конкуренции, это подавление нашего крестьянина сознательное. Если мы хотим его поддержать, даже не поддержать, а создать ему условия для развития, то государство обязано ему помогать, как помогают тому же поляку. Поэтому защищать рынок надо, увеличивать инвестиции в сельском хозяйстве, объемы дотаций.

И еще одно: развитые страны умеют более эффективно распределять инвестиции и дотации. Там развитое гражданское общество, эффективный общественный контроль, транспарентность. Поэтому сегодня главное – это защищать рынок от неравной конкуренции из-за рубежа. В области продовольствия, в области машиностроения, в области всех производства товаров.

Параллельно, конечно, надо снижать налоги, снижать стоимость ресурсов на внутреннем рынке, стоимость энергоносителей, опять же, с помощью налоговой системы. Можно в два раза снизить стоимость бензина, стоимость электричества. И кредиты у нас должны стоить в два раза дешевле, чем сегодня. Все эти проблемы можно решить.

И еще одна мысль, здравая и правильная – возрождать интеграцию на постсоветской территории.

Что в сельском хозяйстве у нас все очень тяжело – это правда. Но не настолько уж прямо, что остались только единичные хозяйства. Их много, падение курса рубля поможет нашим производителям, но, конечно, не решит проблему.

И все же все экономисты, производственники, политики ищут ответ на вопрос, прошла ли российская экономика точку невозврата в том, чтобы перестать быть сырьевой? И насколько высоки ее шансы выйти в мировые лидеры? Какие у вас и у вашей партии есть идеи насчет ее подъема?

Мы беседовали не так давно на эту тему с губернатором Белгородчины Савченко Евгением Степановичем. И мне понравился его ответ. Он сказал, что пока жив дух народа, то точка невозврата не пройдена. И сказал, что нет, нас еще не сломали, у нас еще есть желание работать, и дух народа не сломлен.

13/02/2014 Агентство АгроФакт